А. ГРОМОВ. КРЫЛЬЯ ЧЕРЕПАХИ
- Рецензия
На днях дочитал книгу А. Громова "Крылья черепахи", делюсь впечатлениями.
Судя по аннотации и названию, я, признаться, ожидал, что откуда-то из толщ земных должны выбраться на поверхность могучие панцирные исполины, на спинах которых (тут я уже фантазирую) эта самая земля и держалась – ну, черепахус крылатус гигантус.
По началу, опять же, я невольно вспомнил чьё-то высказывание, что-де когда писатель пишет книгу, где главным героем выступает опять-таки писатель, то это, неверное, не хорошо. И действительно: литработник с детективным прошлым и надеждой на фанташное будущее приезжает на базу отдыха с целью поправить здоровье и как следует поработать. Ну, я и сам так езжу, что тут интересного? Ответственно скажу: скукотища, писать о процессе писательства – тоска зелёная. Но...
Читать А. Громова интересно. Конечно, особое удовольствие людям пишущим доставляет видеть, как автору удаётся выкручиваться из ситуаций, в которые он попадает, увлекаясь собственной фантазией. В данном случае я испытывал некоторую гордость за автора, наблюдая, как умело и тщательно он расставил по текстуальным кустам весьма эффектные рояли.
Несколько портят впечатление такие выражения, например, как "с суконным рылом в калашный ряд" – откуда, собственно, это суконное рыло? Оно ведь должно быть свиное. Поговорка восходит к реальным торговым рядам, где продавали калачи. Ясно, что пытаться в калачном ряду продавать свинину – никак нельзя, будет нарушен естественный порядок вещей, и проснётся Ктулху.
Кстати, пока я дожидался пробуждения этого самого Ктулху в образе Большой Черепахи, я всё порывался мысленно сказать автору невесть где прочитанную фразу: дорогой писатель, ваш Кетцалькоатль – это никто иной как наш давно известный и родной Косопостопарь; зачем изобретать велосипед, пусть и крылатый?..
Автор, однако, оправдал мои тайные, а не поверхностные ожидания и меня перехитрил: о выбирающихся монстрах он говорит лишь в виде гипотезы, пытающейся объяснить наводнение, сначала охватывающее базу отдыха, а потом, как выясняется, и всю планету.
И то верно: я ведь когда-то говорил, что лучшая книга у А. Громова – "Мягкая посадка" – о глобальном похолодании; теперь автор написал книгу о глобальном потеплении. Что-то в таком подходе, определённо, есть.
Да, ещё о стилистических неточностях, приносящих столько радости эрудированному читателю: когда идёт речь о комнате, где остановился главный герой, её называют покоями. Между тем, покои – это ведь множественное число от слова покой, которое в славянских языках обозначает комнату.
Ну и напоследок скажу о замечательном решении творческой задачи, с которой сталкивается всякий литератор: в диалогах надо без конца приговаривать, что, мол, это сказал Х, то заметил Y, другое ответил Z. Меня потряс концептуальный подход к проблеме: в одном месте (очевидно, исключительно для демонстрации метода) слово-связка между прямой речью и говорящим её персонажем попросту отсутствует. Гениально!