ИЗКИ
- Закарпатье, Воловец
Поезд, пройдя через множество туннелей и мостов, часто извиваясь подобно бронированной сороконожке так, что было видно собственный хвост, домчал нас до Воловца, лежащего в окружении гор, холмов и перевалов.
В поисках завтрака мы уткнулись в кафе, где всё было занято на два часа вперёд некоей футбольной командой. Видимо, только здесь нашлось относительно ровное место, пригодное для игры в мяч. К счастью, кафе было не единственным. Но пока мы искали альтернативу, я успел подкрепиться дикой алычой, произрастающей прямо на центральной улице к удовольствию оголодавших туристов. А потом мы пили кофе по-венски и хрустели пирожными.
Таксист был добродушным и разговорчивым, только понять закарпатскую речь можно через слово, даже если человек старается. По его рассказам, курорты здесь, вообще-то, зимние, а так чтобы летом, приезжать стали только последние лет пять. Национальностей – штук сто пятьдесят, народ живёт заработками, и нет такой семьи, чтобы кто-нибудь не уехал в Чехию или Словакию, Австрию-Венгрию или Россию, а политикой интересуются мало. Для удобства клиентов в магнитоле крутился компакт-диск с российской эстрадой.
Плохими дорогами нас не удивишь; я был под Бориславом. Но тут всё настолько укоренено, что даже само название местечка, куда мы ехали – Изки – по легенде происходит от невероятно узких дорог, на которых едва разъезжались телеги, цепляясь железными ободами. Летели искры, дети кричали: иски, иски! Ну вот и Изки.
Посёлок оказался полностью состоящим из деревянных срубов. Курорт позиционируется как горно-, лыжно- и эко-, и это последнее меня немного беспокоило, потому что бывают ещё и этно-, в которых нет не ни связи, ни водопровода, ни канализации. Наш дом был свежесрубленным, даже ещё не пропитанным олифой, но вот стеклянную поверхность электроплиты кто-то успел расколотить. Говорят, в таких домах зимой тепло, а летом прохладно. И это правда. В первую ночь дрова пришлось искать по всей округе, хотя наутро за домом обнаружился дровяной склад.
Синоптики обещали дожди, но их зловещие угрозы сбылись не до конца. Дождей не было, несмотря на облака и похолодание. В один из вечеров мы отправились греться в заведение под названием «Чан». Это такая большая, два в ширину и один в глубину, железная посудина под открытым небом, которая собственно чан и есть. Под посудиной горит огонь, дровишки периодически подбрасывают. От парящейся воды пахнет какими-то травами, хотя в неё ничего не добавляют. Сунувшись в чан, с непривычки хочется тут же выскочить, но постепенно привыкаешь. Тут главное не делать резких движений и переключить внимание каким-нибудь разговором. Я вспомнил историю старого космогатора, в конце которой он говорит «ну, и сварили нас». Что интересно, по ощущениям – кипяток, горячей не вытерпишь, а в действительности – всего-то 40 градусов.
Мастер чанной церемонии в подробностях поведал нам о правилах и традициях, ощущениях и пользе, но сам, как оказалось, является бывшим капитаном второго ранга и в столь малые объёмы воды никогда не окунался. Между собой мы заключили, что если в роли банщика здесь работает специалист по океанским лайнером, то требования к кандидатам здесь высоки.
Охлаждаться мы бегали в озерцо с форелью. Я крутанул неуклюжее сальто, форель вежливо промолчала. Её, кстати, тут можно ловить, по периметру наблюдаются снасти. Однажды откуда-то со склонов спустился козёл, подобрался к забытой консервной банке с кукурузой и стал наживку уничтожать, не обращая на окружающих никакого внимания. Так всё и съел.
Раза два в день включается подъёмник. Чтобы туристам было нескучно, им устраивают обзорную экскурсию.
А поскольку ни архитектурных, ни исторических памятников здесь нет, приходится выдумывать, рассказывать истории... Наш коллектив развлекался покорением стога. Поначалу задача не давалась: несмотря на ослабленную гравитацию, наличие высшего технического образования и места для разбега, мы подскакивали метра на полтора, на мгновение повисали, вжавшись в соломенную стену, а потом, не найдя опоры в воздухе, отскакивали обратно. Однако человечество бы не выжило, если бы не коллективизм. Как три мушкетёра, мы составили живую лестницу из собственных тел – и вершина покорилась.
Между там экскурсия двигалась по Хрустальной горе. С виду она, конечно, самая обыкновенная. Но есть легенда про девушку и кузнеца, любовь и хрустальные слёзы, которые, несмотря на скепсис геологов, до сих пор обнаруживаются прямо на дороге – если, конечно, повезёт. Заслышав про хрусталики, младшая возрастная группа прекратила слоняться по округе и ринулась вперёд, шарить в дорожной пыли. Мы, люди опытные, посмеивались. До тех пор, пока я не заметил, как под ногами что-то блеснуло… Не знаю, сколько старых ваз было расколочено и разбросано для развлечения туристов, но мы всматривались в землю до самого ужина.
В один из дней мы пошли бродить по горам, где наткнулись на стадо коров. В отличие от равнин, где за скотиной следят визуально, здесь ориентируются при помощи слуха, для чего вешают на шею каждой учётной головы по колокольчику. От стада, экипированного таким образом, раздаётся мерный музыкальный перезвон настолько идиллического характера, что хочется тут же записаться в пастухи. В лесу мне удалось найти несколько ягод брусники и ежевики; кроме того, самые смелые из нас подобно индейцам пили воду из ручья. А по дороге обратно нам попались целые заросли мяты.
Однажды для разнообразия мы поехали смотреть на водопад. Называется он «Шёпот» и выглядит соответственно: ущелье, две струи, одна с другой перешёптываются на своём водяном языке. Место людное, туристическое. В продаже, помимо сувениров, которые можно купить в любом городке, имеется черничное вино. Поездка нам бы понравилась мало, если бы не заезд к подъёмнику. Народу много, работает без остановки, подъём – 20 минут, спуск, если не своим ходом, ровно столько же. Всего у нас был час, так что остаток времени мы планировали проторчать на вершине, и так бы и случилось, если бы мы не пошли прогуляться по тропе к источнику. Там оказались целые плантации черники вперемежку с брусникой, причём не только склон под ногами, но и все окрестные горы просто краснели от черничных зарослей. И пусть урожай собрали до нас, нам всё равно хватило. Вот времени было маловато.
Ещё перед отъездом домой мы ходили в баню и могли бы там же порыбачить, но рыбы не хотелось; вообще, блюдом сезона объявляется йогурт с черничным вареньем.
Ярким запоминающимся зрелищем оказалась так называемая ватра – костёр на манер пионерского, сложенный из длинных палок в точности, как изображено на старых пачках одноимённых папирос. По традиции у костра собираются все, а персонал заведения весело поёт горные закарпатские песни.