ПРЕВРАЩЕНИЕ
Однажды Кузьменго проснулся от недостатка воздуха и резкой боли во всём организме. Отбросив одеяло, он вдруг осознал, что голова его находится там, где раньше был зад, а тот логичным, хотя и противоестественным образом занял её место.
Боль ушла, миновал и первый приступ ужаса. Голова решительно не хотела возвращаться обратно, и приходилось мириться с тем, что всё происходящее – отнюдь не сон, а неотвратимая реальность. Раннее утро стучалось в окно; Кузьменго изучал своё отражение в зеркале. К девятому часу назначена важная встреча, но идти туда в таком виде, пожалуй, решительно невозможно. А что, если встать на руки?..
Он сделал неловкую попытку и упал. Руки дрожали, на глаза наворачивались слёзы, тут же скатываясь на пол. Что же, ничего удивительного: даже опытный гимнаст не сможет ходить на руках целый день без особой подготовки, так что...
Публика шумела. Публика была занята собой и не обращала внимания на то, что происходит у микрофона. А зря.
– Уважаемые господа! – растерянным голосом говорил директор школы. – Дорогие родители и ученики! Сейчас перед вами выступит... представитель районной...
Микрофон упал в руки человека в шляпе, тёмных очках и белом шарфе. Руки переместились за спину, и подобно чревовещателю он принялся говорить, почти не выражая эмоций на своём, так сказать, лице.
– Друзья! Сегодня, в этот замечательный день, когда после летних каникул... – Кузьменго толкал речь; публика почти не слушала. "Слова, – думал он, не переставая говорить, – теперь даются легко – не то, что лет пять назад. Теперь, с моим опытом, я легко говорю экспромтом. Я мог бы выдвинуться... Эх, если бы не происшествие, не эта неприятная метаморфоза..."
Школьная линейка закончилась, дети по команде отпустили шарики, и те стайкой сперматозоидов взмыли в небо. Кузьменго распрощался с принимающей стороной и отправился в контору, наловчившись ориентироваться при помощи зеркальца.
При входе ему встретился товарищ по партии Потоков, схватил его за пуговицу и стал с жаром излагать свою очередную концепцию предстоящей избирательной кампании. Кузьменго терпеливо слушал, затем сослался на свою занятость. Потоков отпустил его с явным сожалением.
В коридоре издалека помахал рукой Пингвинов и крикнул, что позже непременно зайдёт.
В кабинете ему улыбнулась Клавдия Прокофьевна и, как водится, предложила чаю.
Жизнь, можно сказать, вернулась в своё привычное русло, будто никуда из него и не выходила.
15 сентября 2009